— Сын? – спросил Леонид, — а это кто, по отношению к человеку?
— Я не случайно ввел в описание физического человека «сына» этого человека, — ответил я, это есть ассоциация с личностью человека. Действительно личность можно рассмотреть, как «сына», как порождение (дитя) «Я» физического человека для оперирования и деятельности в социуме. По мере смены поколений (при очевидной борьбе или даже войне «отцов и детей») личность и выходит «на свет» нового мира, как новое вместилище «Я». «Я» перемещается из «раковины – крепости» в свободно «гуляющую» личность, переходит в личность, живущую и оперирующую в социуме.
Ходит такой сынок по миру социума, надувает щеки и хвалится могуществом, силой и богатством своего старика, сидящего в крепости. Хотя может быть и крепости то никакой нет, а есть лишь жалкая лачуга, вход в вторую занавешен старой грязной тряпкой… А, ты пойди проверь! Проверить то не трудно, ибо проверить физический мир легко – вон он нагляден и очевиден. Но ведь если мы проверим рассказы этого сынка, то и наши собственные рассказы тоже проверят… А, нам то надо? Вот все ходят и рассказывают то, чего нет.
Данная картина может показаться исключительно негативной, но это не так, во всяком случае она не была такой вначале и в середине показанного этапа. В самом деле, человек, находящейся в своей крепости – это не какой-то там угрюмый затворник, а вполне нормальный крестьянин, выращивающих, скажем, гусей на продажу. Он всецело занят своим хозяйством, а вот его сын осуществляет торговлю выращенными гусями (возит гусей на рынок и торгует ими на рынке в городе). Мы видим нормальное, правильное и эффективное разделение труда. Отец-крестьянин – человек бесхитростный, простой, открытый и честный, и очень трудолюбивый (сущность «зверя» — крестьянина, например, быка), но робкий и довольно трусливый (личность-маска, скрывающая сущность быка от социума). Понятно, что на рынке его просто-напросто обманут (его личность-маску), а показать свою сущность он не может («зверя» засадят за решетку).
А вот его сын уже совсем другой. Он цепкий, предприимчивый, с хитрецой, умеет располагать к себе людей, отважен, и в драке равных ему нет. Парадокс? Если отец проявится как «зверь» — бык, и даже, не вступая в драку, будет за это наказан («зверя» посадят за решетку), то как сын машет кулаками налево-направо и ему за это ничего нет? Но парадокса нет. Сын остается безнаказанным, так как дерется не как сущность в виде «зверя», а как личность – герой, как социальная (человеческая) личность. «Зверя» сразу за решетку (хотя он лишь проявился как «зверь»), а человеческая личность может делать что хочет.
— Венец творения, — человек, личность, — заметил Тимофей, — имеет право.
— Да, — сказал я, — и мы помним, что отец – крестьянин – это физический человек, а сын – торговец – это человек – личность. Отец – «Я» в физическом теле, сын – «Я» в личности.
Олег Шапошников. Книга Локи. Священный Огонь