Skip to content

Священный Огонь. Глава 16

— Я не понял, что ты сейчас сказал, — заметил великан, — но внутренне я почувствовал, что ты сказал тоже самое, что и я, то только своими словами.

— Ты сказал: в понятном виде, — продолжил я, — ты имеешь ввиду, что в обычной человеческой жизни все это незаметно, а сейчас, когда все заложенное и предписанное выражено очень сильно, и оно становится наглядным?

—  Да, — сказал великан.

— Понятно, — сказал я, — я бы еще некоторое время понаблюдал бы за происходящим, если ты конечно не против.

— Против, — рявкнул великан, — или начинай мучиться, или я тебя разобью.

— Хорошо, хорошо, — сказал я, — не будем портить статистику, сейчас я начну, дай только собраться с силами.

— Давай, — снова хмыкнул великан, — и учти, что я за тобой наблюдаю.

Да, — подумал я, — надо выбираться отсюда. Я вспомнил, что говорил Локи о блокировке подсознательной матрицы и матрицы души. Биться тут бесполезно, преодолеть программы этих матриц нельзя, а вот вызвать их блокировку можно. Надо просто перейти на другой уровень сознания, на тот уровень, управлять которым они не могут, и блокируются.

Но тут возникает вопрос: а почему происходит процесс блокировки? Может быть Локи не все рассказал. И везде есть подвох… А и вообще, о чем-то я должен догадаться сам, понять сам и осознать сам. Локи был бы не Локи, если бы так вот все мне «разжевал». А не идет ли блокировка с целью недопущения проникновения могучего сознания в запретные для него миры? А матрицы представляют собой порталы в эти миры. Сознание, очень мощное и развитое сознание может просто воспользоваться этими матрицами как порталами… И, чтобы этого не произошло, — матрицы блокируются.

Так, — сказал я сам себе, — начнем, пожалуй, пока великан не сподобился вернуться. Я начал раскручивать вихрь сознания. Такой процесс у меня наблюдался с детства, но я с детства научился блокировать этот вихрь. Я маленький был очень привередлив к пище, и лежать в психушке, где кормили явно не по-домашнему, мне не хотелось. Сейчас же быть разбитым великаном было еще хуже, поэтому из двух зол надо было выбирать наименьшее. Да и в крайнем случае у Льва в больничке мне будет не так уж и плохо.

Вихрь становился все больше и больше, я уже сам стал вихрем и я, как вихрь, внутри себя стал искать выход. Вырваться вовне было нельзя, а вот вырваться внутрь можно. И страха не было, ибо я был скован и не было никакого риска разгромить все вокруг, да и себя покалечить. А потом что-то щелкнуло. Потом еще щелкнуло, потом еще и еще. А потом пошел треск. Это разваливался лед.

Я, как лед, рассыпался на множество мельчайших кусочков. А я, как вихрь, покружил надо кучкой льда и улетел…

Олег Шапошников. Книга Локи. Священный Огонь