— Хорошо, — ответил я, — как я понимаю, я сейчас увижу его.
— Да, — сказал таксист и остановил машину.
Такси стояло возле сквера, через который можно было пройти на параллельную улицу. Я вышел из машины и пошел через сквер.
В сквере было пустынно, очень пустынно для этого времени. Как будто все прохожие избегали его и шли обходными маршрутами. На скамейке сидел мужчина. Понятно, что это был Гюнтер.
Я подошел и сел рядом.
— Добрый вечер, — сказал Гюнтер.
— Добрый, — ответил я, — надеюсь Ваша поездка была и будет успешной.
— Благодарю, — сказал Гюнтер, — я должен передать Вам небольшую посылку. Откроете, когда будете дома.
Гюнтер положил небольшой сверток между нами.
— До свидания, — сказал он.
— До свидания, — ответил я.
Гюнтер встал и пошел через сквер на параллельную улицу.
Я посидел еще немного, взял сверток и вернулся к такси. Таксист сразу тронулся с места. Доехали мы довольно быстро. Возле моего дома таксист остановился, я расплатился, и мы попрощались.
Зайдя в дом, я первым делом, поднялся в кабинет, положил сверток в сейф и только потом спустился к ужину.
Константин рассказывал, как он разыграл меня и Ирину, водитель хохотал, Ирина ходила вокруг них и возмущалась. Я приступил к трапезе, смотря на них какими странными глазами. Это «смотрение», если так выразиться, началось, когда я взял сверток. В этом «смотрении» не было ничего особенного, ничего не изменилось, у водителя не выросли вторые уши, а нос Константина не увеличился (впрочем, он и так всегда был большим). Просто я смотрел на них на всех, как удав смотрит на кролика. Откуда я знал, как удав смотрит на кролика я не знал, но четко знал, как удав смотрит на кролика. Игра слов, каламбур. Но этот каламбур был явью.
После ужина я поднялся к себе в кабинет. За окном было уже темно. Было тихо. Но эта тишина была даже какой-то напряженной, ожидающей, если так можно выразиться. Я достал сверток и распаковал его. Сверток был небольшой, а когда я удалил упаковку, то там вообще была лишь маленькая коробочка. Я выкинул упаковку и поставил коробочку на стол, заранее освобожденный от всего и накрытый скатертью. Я зажег свечу и погасил свет в кабинете. Свет свечи «выхватывал» из пространства, а теперь это уже был не кабинет, это была не комната, это было пространство, лишь коробочку, стоящую на полотне скатерти.
Олег Шапошников. Книга Локи. Древние Руны