— А в Ванахейме, в выражении свой физической жизни и плодородия, есть эта руна? — спросил Леонид.
— Нет, — ответил я, — вы же видели печать Ванахейма, там рождение – это процесс постоянно воспроизводства, это процесс самой Жизни и поэтому непосредственно на рождении акцент необязателен. Там за процесс изобилия и воспроизводства отвечает руна Ingwaz. А вот в Мидгарде данная руна есть, и она и отвечает за физическое рождение нового человека. Руна Perthro в Альфхейме обеспечивает воплощение души в этого нового человека, а руна Perthro в Мидгарде обеспечивает само физическое (биологическое) рождение.
Применение данной руны в формулах, — продолжил я, — нужно рассматривать уже согласно ее данных выражений и проявлений. Акцент на то, руну какого мира мы используем, обеспечивается прорисовкой печали этого мира в фоновом режиме, а сама руна наносится как выраженное выделение в этой фоновой печати.
— В став мы эту руну будем включать? — спросила Наталья.
— Ее можно включить в став, если мы хотим акцентировать свою цель на новом вихре, который рождается в недрах первого. Это новый вихрь, который и является целью. Если же мы хотим сделаеть акцент на использовании данного вихря или вихря вообще, то ее включать не обязательно. Чем меньше рун, тем лучше работает став.
Я закончил свой доклад, вопросов у слушателей не было. Мы обсудили ряд организационных моментов, которые накопились, но ввиду напряженных и длительных предыдущих занятий не обсуждались. На том занятие было закончено.
Окончание дня было обычным и особо ничем не примечательным. Перед сном я отправился в кабинет немного поработать перед сном. Но, как говориться, — «в голову ничего не лезло». Я прекратил тщетные попытки творчества и просто стал наслаждаться последними минутами дня. Я откинулся в кресле и погрузился в какое-то полудремотное состояние. Свет лампы показался мне слишком сильным, и я зажег свечу. Я уже и не помню, кто мне подарил эту фигурную свечу, поражающую своими размерами и толстенным фитилем. Свеча все время стояла на столе как декорация и я е разу не зажигал ее. А вот сейчас решил зажечь…
Свеча давала довольно большое пламя, которое ровно горело, лишь слегка подрагивая. Я уже почти совсем погрузился в дремоту, как вдруг пламя, сначала довольно сильно уменьшилось, а потом резко увеличилось, озарив все вокруг ярким светом. Я проснулся, но проснулся ментально, не выходя при этом из своей дремоты, которая, наоборот, усилилась. Я же уже и не воспринимал свое физическое тело, полулежащее в кресле, а стоял рядом с ним. В том мире, в котором я стол возле своего физического тела, пламя стало усиливаться, озаряя все вокруг ярчайшим светом и вот уже предо мной образовалось что-то возле пламенного портала, который выглядел как высокий и широкий коридор из пламени.
Я пошел по этому коридору и этот путь вызывал во мне восторг. Я шел по пытающему коридору и мне это очень нравилось. Потом коридор закончился, и я оказался в огромном пылающем зале. В зале был огненный Локи, который стоял сбоку от огромной пытающей фигуры, которая смотрела прямо на меня. Это был сам Сурт. Локи был торжественен и молчалив. Сурт был величественен и неподвижен. Лишь его горящие глаза выдавали его некоторое внимание ко мне.
Олег Шапошников. Книга Локи. Древние Руны