Тогда я в состоянии медитации «пошел» по дыму. Ведь этот дым откуда-то берется, откуда-то просачивается. Значит есть источник этого дыма. Ведь кто-то сидит и курит трубку. Но почему трубку, откуда у меня появилась эта мысль, причем мысль конкретная и безальтернативная? Но я пока не стал озадачиваться этой мыслью, а начал свой эксперимент. Дым «привел» меня в какую-то квартиру. Там было несколько комнат и кухня. Отделка квартиры и обстановка в ней были времен сороковых годов прошлого века (возможно, и даже скорее всего, во времена войны). В квартире царил сумрак, никакая лампа или свеча зажжены не были. Поэтому все удалось рассмотреть с трудом, хотя рассматривать то ничего особенного и не было. Обстановка в комнатах была: стол, стул, узкая кровать, небольшой шкаф. На кухне аналогично. Стены были выкрашены краской в серый или в темно-зеленый цвет, скорее всего в темно-зеленый. Впрочем, особой принципиальной разницы в цвете краски для меня не было.
В квартире была женщина с острым, пронзительным взглядом, в очень простой, не запоминающейся одежде. Запомнился в общем-то взгляд, все остальное я воспринял смутно. Взгляд и некое недовольство. В этом недовольстве читалось горе, отчаяние, злость и непоколебимое стремление кого-то защитить. Все было в дыму, по всей видимости это курила эта женщина (или накурила, так как я не увидел к нее ни трубки, ни сигареты, ни папиросы). Я попросил женщину больше не причинять мне неудобства. Например, курить на улице, или хотя бы проветривать квартиру, если она все же будет курить в ней. Вспомнив слова Аль-Капоне о том, что «добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем одним добрым словом», я пригрозил женщине, что «разберусь» с тем, которого она так хочет защитить, если она не выполнит мою просьбу.
На какое-то время табачный дым перестал меня беспокоить. Тут еще и отопление «заработало» как надо (что вызвало у меня вопрос: достоин ли я такого счастья?). Впрочем, этот вопрос недолго «мучил» меня, так как через пару дней я проснулся ночью от сильного табачного дыма. Горло першило, меня стал одолевать кашель. Пока я размышлял о своих дальнейших действиях, я уже наглядно «увидел» этот табачный дым. А через дым я «увидел» глаза, которые показались мне чем-то знакомыми, или выражали нечто знакомое для меня. По мере того, как дым немного рассеялся, я увидел, вернее даже как-то осознал (лучше так выразится), что глаза за годы небытия в обычном мире не только «не угасли» (что характерно для любого призрака или духа), но и даже «разгорелись» с невиданной силой, приобрели необыкновенную яркость и силу.
В дыму я проследовал за духом. Описывать его жилище, тип и вид строения я не стану по ряду причин, также, как и описывать самого духа. В состоявшейся беседе дух попросил меня записать его мысли и опубликовать их. Мысли будут возникать у меня в голове, я же должен буду привести их в читабельный вид, после чего зачитать написанное вслух, и потом также мысленно получить необходимые правки, после чего все оформить в законченном виде. На том мы и перешили. Но до сего момента сам дух не появлялся, да и навязчивого табачного дыма я не ощущал.
Олег Шапошников. Книга Локи. Всадники Богов