Так прошло два года. Надежда освоилась в колонии. Ее потихоньку перестали замечать. Недоступный плод сладок, но, когда он совсем недоступен…. И тут в колонии появилась новая заключенная. Ее уже ждали, и все колония была в ожидании ее появления. О ней говорили с восхищением, страхом, а иногда и со скрытой ненавистью. Кода, так ее величали по воровскому, была статной, высокой женщиной. Она была стройна, но и далеко не худа. Руки у не были больше похожи на мужские. Черты лица были довольно грубые, но не без приятности. Улыбка была спокойной, но когда она улыбалась, то улыбались все. А, если кто-то не улыбался, то она смотрела на этого кто-то своим пронизывающим взглядом. Человек сразу вздрагивал и расплывался в запоздалой улыбке. Говорила она мало. Вернее, говорила она с небольшим количеством заключенных. Остальные даже не слышали ее голоса. Только могли видеть ее. Надзирательницы вели себя с ней так, что они как бы тут сами по себе, а она как бы сама по себе. С ее проявлением мгновенно прекратились даже малейшие склоки и раздоры в колонии.
Как-то вечером к Надежде подошла одна из заключенных, находящихся в авторитете и позвала с собой. Они зашли в барак, где жила Кода. В бараке никого не было. Все куда-то словно испарились. Они зашли в одну из секций барака. Там была Кода. Заключенная, позвавшая ее, тут же исчезла, словно провалилась сквозь землю. Кода жестом велела Надежде сесть на нары напротив. Рядом с нарами стоял табурет, закрытый белым платком. Кода сдернула платок. На табурете была тарелка с фруктами, тарелка с мясом и бутылка водки. Кода жестом велела Надежде разлить водку по стаканам. После чего они выпили не чокаясь. Кода взяла кусок мяса и стала есть. Надежда присоединилась. Они трапезничали, после чего Кода хлопнула в ладоши. Мгновенно появилась заключенная, которая убрала остатки пиршества и навела полный порядок. Кода достала платок и вытерла губы. Потом Кода достала пачку дорогих импортных сигарет с метолом и взяв сигарету в рот кинула на табурет саму пачку. Там же лежали и спички, которые, по всей видимости, положила заключенная, прибиравшая после трапезы. Надежда зажгла спичку и поднесла ее Коде. При этом Надежде пришлось встать, потому что Кода не подалась вперед, оставаясь на месте. Кода прикурила, но, когда Надежда собиралась сесть на свое место, Кода твердо, но не резко усадила ее рядом с собой. Потом Кода сделал затяжку и, вынув сигарету из-за рта, выпустила дым в лицо Надежде, смотря при этом Надежде прямо в глаза. После чего Кода твердо, но без грубости положила Надежду навзничь. Кода сделала еще одну затяжку, и положила сигарету в неожиданно появившуюся пепельницу. Потом Кода неожиданно села на Надежду. Надежда так и лежала на спине, а Кода склонилась над ней, не отрываясь, глядя в ее глаза. Кода ногтем провела по шее Надежды и остановила палец у разреза одежды. Взгляд Коды «сгустился». Надежда подняла руки и расстегнула пуговицу. Палец Коды продолжил путешествие….
Так Надежда оказалась с голой грудью. Руки Коды долго знакомились с ее грудью, сосками. Руки Коды трогали и мяли тело Надежды, тело, которое уже давно соскучилось по ласке. Но тело хотело ласки мужчины и противилось бы ласкам женщины. Но здесь ласки были иными. Здесь был какой-то гимн телу Надежды. Это тело как бы показывали самой Надежде, показывали всему миру, открывали самые чувствительные места этого тела. Надежда открыла рот и тихо стонала. Кода скинула с себя одежду и легла на Надежду, крепко сжав ее в объятиях. Потом Кода приникла ко рту Надежды. Они слились с долгом, страстном поцелуе. Потом Кода приподнялась и застыла над Надеждой. Надежда взяла в руки грудь Коды. Кода подалась вперед и поднесла сосок ко рту Надежды. Теперь Надежда могла оценить тело Коды и познать это тело, его совершенство и красоту. Теперь Надежда открывала каждую частицу тела Коды.
Олег Шапошников. Книга Локи. Всадники Богов